Останні 10 коментарів
RiannHic: Паркетная доска из дуба является одним из самых популярных материалов для напольных покрытий благодаря своей прочности, естественной красоте и долговечности. В этой статье мы доско
антирус: російська мова в Україні має бути заборонена так щоб ті східняки і даунбасія думати боялись нею.
Оксі: Книга буде в топі. Яке ж там дійсно пекло. За це росіяни мають бути теж в пеклі і всі хто їх підтримує
Киянка: А ще я хочу, щоб у всьому світі за російське слово російське чувирло били так, щоб воно більше не розмножувалося. Вибачте за культуру висловлювання, але інакше не дійде
Вадим Аксенов: Вранье. Может и что-то покупал, но воровал миллиардами и вся его команда тоже. И не смейте говорить, что Зеленский тоже ворует. У него самая честная команда
Історик: В Україні основна маса людей - жертви Кашперовського. Логічне мислення у них відсутнє як і здатність самонавчатися. Тому основне джерело свідомості - телевізор. Тому телевізори м
Денис Київський: Українець зрозуміє і виключить рускій мір з свого життя, але є ще діти асвабадітєлєй, які ніколи не зроблять це, бо ненавидять Україну і готові її зрадити і дехто і чекає окупант
Черников Вася: А почему нет Липецкой фабрики? И как трубу с Медведчуком украсть хотел? И уголь в ЛНР ДНР воровал. Надо всю правду писать
Оксана Володимирівна: Від відокремлення філії швейної фабрики від основного заводу, вона не почне виробляти холодильники. Але український народ в основній масі затурканий і що агент КГБ на проповіді с
Галя: Все російське повинне бути знищене, в тому числі і їх бидлокультура. А всі їх дикі племена закриті непрохідним кордоном без права виїзду в цивілізований світ
5 найбільш відвідуваних
Армия России - патриоты или фашистский сброд
Сімейно- побутове життя населення Західної Європи в період Середньовіччя.
Ким насправді був Іван Сірко? Містика та факти.
15 міфів російської історії - правда і брехня. Альтернативна історія Русі.
Русь і Московія, слов'яни і татари. Невідома справжня історія нашого минулого.
5 найбільш обговорюваних
Українське Різдво не має ніякого стосунку до юліанського чи григоріанського календарів!
Кардіохірург розказує про справжні причини серцевих захворювань
«Добро пожаловать в ад!». Год, 8 месяцев и 26 дней в плену российских боевиков провела учительница
Ким насправді був Іван Сірко? Містика та факти.
Пост поляка - «Не кажіть поляку, як він має ставитися до українців та росіян і що про них думати…»
Напишіть свою статтю без реєстрації та цензури! Натисніть меню "Моя стаття"
|
Автор: Олена Василівна 01-05-2013 18:53:59
Що ми забули в Америці
Торгівля в розвинених країнах перетікає в інтернет. У США обсяг Е-торгівлі вже досяг 200 млрд. доларів на рік, а до 2015 року він зросте до 279 млрд. Інтернет-магазини стають справжніми гігантами торгівлі. Наприклад, Amazon.com має 52 величезних розподільних центри (площею по 60-100 тис. кв. м - 2 футбольних поля), до 2015-го їх буде 69.
Як один з найбільших інтернет-магазинів, Amazon.com викликає найбільші нарікання з боку своїх працівників (у силу свого масштабу). Сотні співробітників його розподільних центрів розповідають про нестерпні умови праці (12-годинний робочий день, штрафи, духота в приміщеннях, а головне - система т.зв. «запозиченої праці», коли працівник позбавлений майже всіх законних прав). У США навіть розпочато рух на підтримку бойкоту цього інтернет-магазину.
Американська журналістка Мак Макклелланд з видання Motherjones вирішила інкогніто влаштуватися в один з таких розподільних центрів, щоб на собі випробувати, як працюється нижчого шару пролетаріату Америки.
Ось її розповідь.
«Я нахожусь в небольшом городке к западу от Миссисипи, и здесь все либо знают кого-то, кто работал на Amalgamated, либо сами на неё работали.
Несколькими месяцами раньше я писала о складе в Огайо, на котором рабочие отгружали товары для интернет-магазинов в условиях, которые выглядели деморализующими и бесчеловечными даже на мой взгляд – а я долгое время работала на складе. После этого редакция попросила меня поработать в Amalgamated Product Giant Shipping Worldwide Inc.
Собеседование проходило в офисе в депрессивном городе с закрытыми магазинами и разбитыми окнами в деловом центре. Одновременно со мной нанимаются еще шесть или семь человек. Мы отвечаем на вопросы за компьютерами, расположенными несколькими группами.
Компьютеры, выясняющие, годимся ли мы, чтобы упаковывать коробки и наклеивать ярлычки, принадлежат агентству по временному найму персонала. Товары, которые мы заказываем в крупных интернет-магазинах, хранятся на больших складах, принадлежащих либо самим магазинам, либо независимым логистическим подрядчикам – так называемым 3PL-компаниям. Зачастую один склад обслуживает несколько дистрибьютеров. Площадь складских помещений, которые использует в Северной Америке Exel, крупнейшая американская 3PL-компания, составляет 8 млн. кв.м. Exel –дочернее предприятие Deutsche Post DHL, что любопытно, так как Deutsche Post – это германская почтовая служба, приватизированная в 1990-х годах и купившая DHL в 2002 году, став одним из самых крупных корпоративных работодателей в мире. Объем сектора «складских и логистических услуг с добавленной стоимостью» в 3PL-компаниях превышает 31 млрд. долларов.
Агентство, в которое я обратилась, с октября по декабрь нанимало 4 тысячи муравьев только для одного склада Amalgamated.
Я должна буду работать с воскресенья по четверг с 7 утра до 17:30. Когда потребуется сверхурочная работа – что произойдет скоро (Рождество!) – я должна буду уходить в 19 или 19:30. Восемь дней спустя после собеседования – то есть, как только были получены результаты проверки на наркотики – я уже гуляю по маленькому запущенному городку примерно в часе езды от города, в котором я нанималась на работу. Именно здесь расположен склад, поэтому многим из моих коллег трудно добираться до работы.
«А что, если я все же расплАчусь? – спрашиваю я женщину, предупредившую меня сохранять спокойствие, как бы ужасно со мной ни обращались. – Неужели меня действительно за это уволят?»
«Да, – отвечает она. – На ваше рабочее место претендуют ещё 16 человек. Зачем им держаться за работника, который не контролирует эмоции, особенно сейчас, когда в экономике такая ситуация?».
При этом, советует она, как бы на вас ни давили, не работайте на износ и не доводите дело до травм. Вы молоды, у вас впереди долгая жизнь, говорит она. Не стоит губить здоровье ради зарплаты, отмечает она. Если учесть, что платить мне обещали около 11 с чем-то долларов в час, это прозвучало некоторым преуменьшением.
В Amalgamated в первый рабочий день проводится обучение. Хотя зарплата нам начинает исчисляться с 6 часов, нам сказали приходить к 5. Если мы не придем на час раньше и не будем стоять и ждать, пока они поймут, кто мы такие, и куда они дели наши пропуска, мы можем опоздать к началу обучения – что будет означать увольнение. «Я так боялась опоздать, что не спала полночи», – говорит мне женщина лет 60. Со мной произошло то же самое. После первой недели минутная задержка – это 0,5 штрафных баллов, задержка на час – 1 балл, а пропущенный день 1,5 балла. Набравших 6 баллов увольняют. Однако в первую неделю увольняют даже за минутное опоздание.
Культура труда в компании предусматривает высокую интенсивность, утверждает один из боссов Amalgamated, записанное на видео выступление которого нам показывают в начале обучения вместе с еще несколькими роликами — о политике компании, недопустимости сексуальных домогательств и т. д. Мы смотрим на экран, стараясь не клевать носом. Мы не требовали бы такой интенсивности, говорит корпоративная шишка. Но её требуют наши клиенты. Вокруг висят плакаты. На одних указаны требуемые показатели выработки. Другие провозглашают, что положительная реакция клиентов, для которой требуется выполнять нормы – это ключ к росту, а рост это ключ к снижению цен, что в свою очередь вызывает положительную реакцию клиентов. Места для неэффективности быть не должно.
Если главное, что нам втолковывали в первую половину обучения на практике – это «будь осторожен», то его вторая половина прошла под девизом: «Шевелись так быстро, как только можешь – и еще быстрее». Меня наняли в комплектовщики, и это означает, что я должна искать на многоуровневом складе площадью в несколько тысяч квадратных футов, сканировать, укладывать в пластиковые контейнеры и отправлять дальше по конвейеру предметы, согласно указаниям моего сканера. Нас разбивают на группы и учат искать объекты на специальных тренировочных полках по предоставленной сканером информации. Затем мы переходим к тренировкам на скорость. Сначала мы соревнуемся, кто быстрее выполнит заказы, затем – кто быстрее разложит предметы обратно по полкам.
После полудня нас отправляют в одиночное путешествие по складу со сканерами наизготовку. И тут я понимаю, что, несмотря на относительную молодость, регулярные тренировки и комплексы ударника, я никогда не смогу выполнить заданные нормы.
Склад – это огромное, холодное, похожее на пещеру место. На нем царит тишина, несмотря на присутствие тысяч людей, которые молча собирают заказы или стоят у конвейеров, упаковывая грузы или заклеивая коробки. Ни единого звука, только изредка зашумит подъемник. Мой сканер сообщает мне, в каком отделе нужно искать товары – всего отделов на складе девять, и они настолько большие, что к моему пропуску прикреплена карта. Он также сообщает мне, сколько, по его мнению, времени мне полагается, чтобы добраться до искомого. Сектор «Даллас», желтая секция, ряд H34, ячейка 22, уровень D: домашний халат. Теперь электросито. Двадцать секунд. Я считаю шаги до места назначения – их 20, причем во мне 5 футов 9 дюймов роста и шаги у меня широкие. За отведенное время я успеваю добраться до нужной точки и найти ячейку, только если ни секунды не медлю, не останавливаюсь попить воды и сразу же иду в нужном направлении так быстро, как только могу – да еще и временами перехожу на бег. Распылитель для оливкового масла. Таблетки для повышения мужского либидо. Ружейный ремень. Какого хрена заказывать в интернете бумажные полотенца? Календарь с феями. Неопреновая сумка для завтраков. Я все время запаздываю.
В течение первой рабочей недели новички должны выполнять 75% нормы. Если мы не справляемся, нас отправляют на «консультацию». Если работник работает на складе несколько недель и не выполняет норму на 100% – его тоже отправляют на «консультацию». «Почему вы не справляетесь? – спрашивают кураторы. – Вам обязательно нужно выполнять норму».
В агентстве временной занятости Amalgamated нанимает ровно столько людей, сколько нужно, чтобы выполнить заказы на эту неделю при максимальной производительности труда. Многие магазины нанимают дополнительных работников в горячее время, и интернет-магазины – не исключение. Однако складские и распределительные центры вроде этого используют временных работников круглый год. В среднем они зарабатывают в час на 3 доллара в час меньше, чем постоянные.
Здесь все постоянно суетятся. Когда объявляют первый из двух 15-минутных перерывов, мы начинаем суетиться еще сильнее. Мы, комплектовщики, заканчиваем со своими контейнерами, отсылаем их по конвейеру, и как можно быстрее бежим вместе со всей толпой по бетонному переходу в комнату отдыха. По дороге нужно пройти через металлоискатель, перед которым скапливается очередь.
Если тебе нужно в туалет — а мне нужно – это требует дополнительного времени. Когда на фоне всей этой паники из-за времени до меня доходит, какое счастье, что у меня сейчас нет месячных, я победно вскидываю кулак в воздух. Чтобы добраться до туалета нужно тоже постоять в очереди. Туалетов всего по два. В женских по восемь кабинок, через которые каждый день проходят тысячи человек, сколько кабинок в мужских – не знаю. После того, как я ускорила процесс прохождения через металлоискатель, заменив пояс галстуком (поясов без металлических частей в местном магазине не нашлось, а без пояса из-под штанов могут показаться белье или ложбинка между ягодицами – и тогда я получу штрафные баллы) и начав прятать ключи от машины в комнате отдыха в показанном мне менеджером «сравнительно безопасном» месте – шкафчиков на складе нет и «у нас тут все время воруют», – у меня, наконец, начинает оставаться от перерывов до семи минут, за которые можно перекусить, запихнув в себя столько жирной белковой пищи, сколько получится.
Затем так же быстро мы бежим обратно. Через 15 минут после начала перерыва мы должны быть там, откуда уходили, – готовыми к работе, со сканерами наизготовку. Поговорить некогда, но разговоры, по крайней мере, не запрещены – в отличие от склада в Огайо, о котором я писала. Там одного парня на моих глазах уволили за нарушение этого запрета – он спросил у другого работника, откуда тот родом.
Комплектовщики проходят в быстром темпе по холодному бетону в среднем 12 миль в день, и когда я сажусь на корточки – полки тянутся от самого пола на высоту в семь футов, – чтобы найти защитный футляра для айпада, у меня всё болит – ступни, ноги, бедра. Мне уже становится тошно каждый раз, когда код на моем сканере показывает, что предмет надо искать у самого пола – а за 10 с половиной часов смены это происходит не одну сотню раз. Что же будет со следующей недели, когда начнутся обязательные 12-часовые смены?
За обедом самым распространенным вопросом после «Сколько искусственных членов упаковали сегодня?» было «Как ты сюда попал?» – как в тюрьме. Парень немного за 20 рассказывает, что он из Чикаго и переехал в этот штат, найдя работу на полную ставку в городе в часе езды отсюда, потому что «Чикаго умирает». К сожалению, его работа не слишком хорошо оплачивается, поэтому, когда он на ней не занят, он работает здесь – отрабатывает смены по 10 с половиной часов и тратит два часа на дорогу. Ещё один мой сотрудник утверждает, что он писатель. Когда он не работает на складе, он пытается получить грант. Моя соседка, женщина средних лет, раньше была бухгалтером. Её нанимают в горячий сезон. В прошлом году она тоже работала здесь перед Рождеством. «А что в остальное время?» – спрашиваю я. «Сижу на пособии», – говорит она с грустным смешком.
Дни сливаются друг с другом. К концу третьего дня я получаю взыскание. Я отправила две единицы товара по конвейеру, хотя мой сканер просил только одну – товар был упакован попарно, и мне следовало открыть коробку и взять один экземпляр, но я не заметила – слишком торопилась. До конца смены остается еще час, я уже нашла 800 предметов. Хотя я двигаюсь так быстро, что успела взмокнуть, сканер говорит мне, что я выполняю лишь 52% нормы. Ко мне подходит бригадир с моими показателями в папке. Она безусловно добрый человек, пытается, как и остальные ее коллеги, создать на работе дружелюбную обстановку и совсем не хочет проводить в жизнь политику компании, которая делает эту работу такой неприятной. Но у неё связаны руки: «Ты не справляешься».
Признаю, что я все-таки расплакалась. Правда, к счастью, не на работе, где на это явно посмотрели бы неодобрительно, а позднее, когда я объясняла знакомому по «Скайпу», что у меня болит всё тело, что я не выполнила норму, что я 10 с половиной часов бегала, причем каждые 20-30 секунд вставала на носки, нагибалась или опускалась на пол. Это ужасно, что они уволили Брайана за то, что у него родился ребёнок, продолжала я жаловаться и, кстати, при трудоустройстве я подписала бумагу о том, что каждому, кто уйдет с работы не уведомив об этом начальство за неделю—будь это журналистка, которая просто вернется к другой работе, или рабочий, пропустивший день, потому что его жена родила ребенка, и за это уволенный, – заплатят не оговоренную сумму, а минимальную зарплату. В этом штате, как и в большинстве других, это 7 долларов в час. Из заработка за 10 с половиной часов рабочего дня у меня после уплаты налогов останется около 60 долларов.
Я четвёртое утро подряд вытаскиваю себя из кровати до рассвета. Жалость к себе становится серьезной проблемой. У меня жутко болят спина и плечи. «Принимай по 800 миллиграммов Адвила в день», – посоветовала мне женщина лет 50-60, когда мы собираемся перед работой в комнате отдыха.
Люди, которые выполняют норму, конечно, существуют. Например, одна из инструкторов. Она работает здесь круглый год, не только на Рождество. «В первый месяц я ненавидела работу комплектовщика, – говорит она мне сочувствием. – Потом привыкла». Таких упорных и преданных делу работников здесь не так уж мало. Еще один из постоянных сотрудников постарался подбодрить меня, сказав, что он всегда выполняет норму, а иногда перевыполняет ее на 20%. Когда я спрашиваю его, не изматывает ли его это, он говорит: «Еще бы, в конце дня просто хочется заплакать и позвать мамочку». Тогда я спрашиваю его, награждают ли его как-нибудь за перевыполнение плана. Он отвечает, что иногда Amalgamated включает его в розыгрыши своих подарочных карт – на 15 или 20 долларов, – и пожимает плечами: «В наши дни и это неплохо». В любом случае, считает он, правильно относиться к работе и хорошо работать важно само по себе. Вид у меня напряжённый – я по-прежнему вырабатываю 60% нормы.
«Для начала нужно осведомить общество», – объяснит мне потом знакомая специалист по интернет-торговле. Сейчас информация потихоньку начинает просачиваться за пределы «машины выполнения интернет-заказов». Выходящая в пенсильванском Аллентауне газета Morning Call опубликовала статью о том, как работники Amazon пожаловались на удушающую жару, от которой они падали в обморок, а заодно и на то, что их наказывали за эти обмороки и вообще обращались с ними «как с дерьмом». Сайт Gizmodo опубликовал выдержки из блога трейлерщика. Сайт Huffington Post подготовил материал о вреде для здоровья и о дикой экономической нестабильности, с которыми сталкиваются временные складские работники. Работники подают в суд на интернет-магазины, логистические компании и агентства временной занятости, требуя выплат за сверхурочную работу.
Если бы люди только знали о бесчеловечных реалиях бизнеса – но до этого ещё далеко. К тому же речь идет не только об интернет-торговле – услугами больших 3PL-компаний пользуются также производители пищевых продуктов, поставщики медикаментов и еще многие предприятия. Кроме того, преимущества временного найма – то есть дешевизну и непричастность нанимателя к любым проблемам – активно использует целый ряд других секторов — гостиничный бизнес, колл-центры и т. д.
Большинству людей, с которыми я работаю, приходится мириться с этим условиями. Сегодня на инструктаже нам напомнили, что клиенты ждут. Мы не можем двигаться в «удобном темпе», потому что тогда мы не выполним норму – а клиенты не хотят ждать. Впереди Рождество. На этой неделе нас 2,7 млн. заказов. И, кстати, забудьте о сегодняшнем Дне выборов. «А что если я хочу проголосовать?» – спрашиваю я. «Конечно, голосуйте!» – отвечает начальник. «Но если я уйду, меня уволят?» – говорю я. Он делает грустное лицо и говорит: «Да».
Заранее сочувствую своим будущим детям, если они попросят меня о рождественском подарке и услышат в ответ, что, когда ты нажимаешь на сайте кнопку заказа, какой-то несчастный на складе глотает обезболивающие и выслушивает придирки.
В сущности именно об этом говорилось в оплаченном коалицией местных предприятий радиоматериале, который я слушала, когда ехала на работу. Он мягко призывал граждан поддерживать местные магазины, делая покупки в них, а не в интернете. Однако, если моему коллеге Брайану понадобится упаковка детского питания, он скорее купит ее на Amazon за 31,16 доллара, чем в местном продуктовом магазине, где она стоит 47,76 доллара. Даже если он найдет время доехать до Target – настоящего, а не виртуального дискаунтера, – где цены примерно те же, что и в интернете, ему придется заплатить еще и налог с продаж, который закон заставляет физически существующие магазины – но не Amazon – взимать, чтобы можно было оплачивать починку дорог, по которым ездят и машина Брайана, и, кстати, грузовики Amazon.
«Мне повезло», – шепчу я себе, с удовольствием втянув в легкие свежий зимний воздух. Сейчас только время обеда, однако я вышла со склада без разрешения. За сегодняшний день я отправила по конвейеру 500 предметов – но с меня хватит. Мне надоело получать электрические разряды и выслушивать от типа с папкой, как он во мне разочарован. «Мне повезло, как же мне повезло», – повторяю я, направляясь к своей машине. Я сказала женщине из своей группе, которая нервничала из-за своих показателей, передать бригадиру, чтобы он меня не искал. Когда я уходила, она схватила меня за руку с еще более тревожным, чем обычно, видом, и спросила, уверена ли я в том, что делаю. Я не хочу, чтобы мой бригадир тратил время – у него свои нормы. Он не будет по мне тосковать – и никто не будет. В агентстве, наверняка, сейчас не меньше претендентов на эту работу, чем тогда, когда я на нее устраивалась.»
Мимоволі задумаєшся - поки нема дурня-спонсора який тебе буде фінансувати там, краще вже працювати в нас, хоч і зарплати ніякі, але і не перепрацьовуєш.
|
|